Терапия как философия медицины, персонализированный подход как норма, а наука — как продолжение клинической практики.

О том, как терапевты становятся архитекторами долголетия, рассказывает Марина Черняева — кандидат медицинских наук, врач-терапевт и гериатр, доцент ЦГМА и РМАНПО, заведующая гериатрическим отделением ГБУЗ ГВВ №2 ДЗМ, главный внештатный специалист по гериатрии в ЮВАО Москвы. Автор более 140 научных работ, включая методические пособия и патенты.

Как вы пришли в профессию терапевта и науку? Что стало для вас главным мотивом заниматься именно научной деятельностью?
Я выросла в семье врачей, и мой путь в медицину был естественным продолжением семейной традиции. Отец посоветовал мне стать терапевтом, потому что эта специальность охватывает весь организм в целом, а не сосредоточена на отдельных органах. Для меня терапия — это возможность видеть человека целиком, понимать взаимосвязи и помогать комплексно. Моя любовь к науке расцветала в стенах медицинского университета. Каждая дисциплина, словно новая глава увлекательной книги, манила возможностью докопаться до самой сути: почему в организме происходят те или иные изменения? С каким трепетом я погружалась в научные статьи, а затем – с еще большим воодушевлением – делилась открытиями с аудиторией, превращая сложные механизмы жизни в захватывающие истории!
 
Какие этапы становления были для вас самыми сложными: аспирантура, написание кандидатской, работа в клинике?
Моя дорога в науку началась на кафедре, где каждый этап работы — сбор материала, формирование базы данных, кропотливая обработка информации — ощущался не как рутина, а как увлекательное исследование. Писать статьи и анализировать результаты было настолько захватывающе, что даже трудности этого пути казались незначительными. Возможно, поэтому мне легко давались и обучение, и написание кандидатской диссертации — когда дело по-настоящему увлекает, оно перестает быть тяжелой ношей. Мне повезло учиться у блестящих профессоров — ярких, амбициозных, зажигающих своим примером.
 
Их энергия вдохновляла идти вперед, несмотря на все сложности. А сложности, безусловно, были: совмещать науку и клиническую практику — задача не из легких. Но без этого невозможно стать настоящим врачом. Ведь уверенность у постели больного или на приеме приходит не сразу после вуза — даже за шесть-восемь лет учебы нельзя освоить все тонкости профессии. Нужны годы практики, живой опыт, сотни принятых решений. Не зря раньше будущие ученые сначала несколько лет работали в больницах и поликлиниках и лишь потом шли в аспирантуру — так наука становилась глубже, а медицина — осознаннее. Да, было непросто. Но я справилась. И теперь с благодарностью вспоминаю этот путь — сложный, но бесконечно интересный.
 
В последние годы активно обсуждается роль женщин в науке, в том числе в рамках государственной повестки (например, нацпроект «Наука и университеты» и стратегия научно-технологического развития РФ до 2035 года). Чувствовали ли вы гендерные барьеры в профессии и науке?
Наука – это пространство для ума, таланта и упорства, где пол не имеет значения. Мне посчастливилось заниматься исследованиями в среде, где ценили компетентность и идеи, а не стереотипы. Мои учителя – мудрые профессора – поддерживали всех способных учеников, независимо от того, мужчина это или женщина. Да, в медицине и науке всегда есть вызовы, но они связаны с самой профессией, а не с гендерными предрассудками. Возможно, мне повезло: я не сталкивалась с барьерами, которые мешали бы развиваться из-за того, что я женщина. Напротив, современная научная политика, включая нацпроекты, создает равные возможности. Главное – желание учиться, работать и не бояться сложностей. В конце концов, хорошего врача и ученого оценивают по знаниям, а не по полу. И я рада, что сегодня у женщин в науке есть все шансы реализовать себя – нужно лишь ими воспользоваться.
 
Терапия часто воспринимается как «общая» медицина. Но вы, как учёный, видите за ней большие глубины. Что сегодня входит в научную повестку терапии?
Терапию часто называют фундаментом медицины — и неслучайно. За кажущейся «общностью» этой специальности скрывается глубочайшее понимание человеческого организма как единой, сложно организованной системы. Ведь внутренние болезни — это не просто набор диагнозов, а тонкое переплетение причин и следствий, где нарушение в одном звене неизбежно затрагивает весь организм. Современная научная повестка терапии — это поиск ответов на ключевые вопросы: почему возникает болезнь (этиология), как она развивается (патогенез) и какими путями проявляется (клиника). Но этим круг задач не ограничивается.
 
Сегодня терапевтическая наука — это еще и совершенствование диагностики, разработка новых методов нехирургического лечения, поиск эффективных способов профилактики и реабилитации. От пульмонологии до кардиологии, от гастроэнтерологии до нефрологии — терапия объединяет все эти направления, напоминая нам, что организм нельзя разделить на изолированные «отсеки». Сердце бьется в ритме с легкими, почки взаимодействуют с сосудами, а иммунная система влияет на все без исключения процессы.
 
Именно поэтому терапия остается самой философской из медицинских дисциплин — она учит видеть не просто болезнь, а человека, во всей сложности его физиологии и индивидуальности. А современные исследования лишь подтверждают: чем глубже мы погружаемся в изучение внутренних болезней, тем яснее понимаем, насколько мудро и целостно устроен наш организм. Сегодня, когда медицина стремится к персонализации, такой подход становится как никогда актуальным. Ведь истинное искусство врача-терапевта — это умение услышать весь организм, даже когда «говорит» лишь один орган.
 
Какие направления терапевтической науки, по вашему мнению, наиболее перспективны с точки зрения государственной стратегии научно-технологического развития (например, персонализированная медицина, превентивные технологии, цифровизация в медицине)?
Терапевтическая наука сегодня развивается в русле глобальных трендов, и некоторые направления особенно созвучны стратегии научно-технологического развития России. Прежде всего, это персонализированный подход – когда лечение подбирается не «в среднем», а с учетом уникальных особенностей каждого пациента. Генетика, молекулярная диагностика, индивидуальные схемы терапии – все это позволяет добиваться лучших результатов, особенно при хронических заболеваниях. Не менее важно развитие превентивной медицины – той самой «медицины будущего», которая предотвращает болезни до их появления. Современные методы диагностики помогают выявлять риски на самых ранних стадиях, а значит, у врачей появляется возможность действовать на опережение. Это особенно актуально для нашей страны, где профилактика может стать ключом к здоровью нации. Наконец, цифровизация меняет сам подход к терапии. Искусственный интеллект помогает анализировать данные, телемедицина делает консультации доступнее, а умные алгоритмы поддерживают врачей в принятии решений. Но важно, что технологии не заменяют, а усиливают классические принципы терапии – внимание к пациенту, целостный взгляд на организм и стремление не просто лечить, но и сохранять здоровье. Эти направления – не просто научные тренды, а естественное развитие терапии как самой гуманной медицинской специальности. Ведь ее суть – видеть не только болезнь, но и человека, а современные технологии дают нам для этого новые возможности.
 
Как вы относитесь к внедрению искусственного интеллекта в терапевтическую практику? Где его место в будущем врача?
К внедрению искусственного интеллекта в терапевтическую практику я отношусь с профессиональным интересом и осторожным оптимизмом. В этом технологическом прорыве вижу не угрозу, а возможность – возможность сделать нашу работу точнее, быстрее, а значит, эффективнее. ИИ – это прежде всего мощный инструмент в руках врача. Как когда-то микроскоп открыл нам невидимый мир клеток, так сегодня алгоритмы помогают разглядеть то, что может ускользнуть от человеческого внимания: едва заметные закономерности в анализах, скрытые взаимосвязи между симптомами, тонкие прогностические сигналы.
 
В диагностике он становится незаменимым помощником, обрабатывая огромные массивы данных и предлагая врачу наиболее вероятные варианты.
Но важно понимать: искусственный интеллект – это не автономный “доктор в компьютере”, а интеллектуальный ассистент. Окончательное решение, выбор тактики, ответственность за пациента – всегда остаются за врачом. Ведь медицина – это не только данные и алгоритмы, но и человеческое сострадание, интуиция, способность чувствовать и понимать того, кто доверил тебе свое здоровье.
 
В будущем, я убеждена, ИИ займет свое законное место в терапевтической практике – станет надежным вторым мнением, неутомимым аналитиком, внимательным “наблюдателем”, который поможет врачу сосредоточиться на самом главном: живом общении с пациентом и искусстве врачевания. В этом союзе технологий и человечности – возможно, и кроется секрет медицины будущего. Как говорил один мудрый профессор: “Хороший врач использует все доступные инструменты – и стетоскоп, и микроскоп, и теперь еще алгоритмы ИИ. Но самое главное по-прежнему находится между его ушами и в его сердце”.
 
В стратегии научно-технологического развития РФ одним из приоритетов названы «переход к персонализированной медицине» и «повышение продолжительности и качества жизни». Насколько, по-вашему, терапевты готовы к этим вызовам?
Современные терапевты – это уже не просто врачи широкого профиля, а проводники в эру персонализированной медицины. Их сила – в целостном видении пациента, умении соединять данные генетики, функциональной диагностики и клинической картины. Да, предстоит осваивать новые технологии и подходы, но сама суть терапии – внимание к индивидуальности пациента – делает их идеальными архитекторами долголетия. Уже сегодня терапевты успешно интегрируют предиктивную диагностику, цифровые инструменты и персонализированные схемы наблюдения. А главное – сохраняют то, что не заменит ни один алгоритм: человеческое понимание, без которого невозможно настоящее качество жизни. Поэтому ответ однозначен: терапевты не просто готовы к этим вызовам – они давно идут этим путем.
 
Как вам удаётся совмещать работу в клинике, научную деятельность и, возможно, семью? Были ли у вас свои стратегии «выживания»?
Секрет моего баланса прост: я счастлива, что моя работа — это продолжение моей души. Когда клиническая практика, научные исследования и преподавание переплетаются в едином ритме, это не рутина, а бесконечный источник вдохновения. Работа с пациентами даёт практическую мудрость, наука — глубину, а молодые умы студентов заряжают энергией. Как говорил Конфуций, «найди дело по душе — и не работай ни дня». В этом и есть моя стратегия: чтобы труд не утомлял, он должен быть разным, живым и любимым.
 
Что даёт вам силы не останавливаться в профессии? Кто вас вдохновляет?
Меня вдохновляет сама жизнь в медицине – мудрость учителей, горящие глаза учеников, благодарность пациентов. Но особые силы мне дарят близкие, чья поддержка становится тихой гаванью после бурных рабочих дней. Каждый день – это новые открытия, маленькие победы и осознание, что наша профессия действительно меняет мир. Когда видишь, как твои знания и опыт преображают чью-то жизнь, понимаешь: это и есть главный источник сил!