Что вдохновляет лингвистов изучать динамику языка и как изменения в языке отражают исторические и социальные процессы?

Важными аспектами лингвистики как фундаментальной, так и прикладной, поделилась Валентина Куликова, лингвист и преподаватель НИУ ВШЭ в Нижнем Новгороде, кандидат филологических наук, руководитель междисциплинарной научно-учебной группы в рамках проекта «Пишу тебе».

Ваши исследования охватывают динамику и изменения языка, а также влияние исторических условий на языковую практику. Что, на Ваш взгляд, самое важное в понимании того, как язык эволюционирует с течением времени? Что Вы лично находите наиболее интересным в исследовании языковых изменений?
 
Проблема языковых изменений всегда казалась мне очень важной, в том числе, потому что это животрепещущая тема в обществе. Наверное, все сталкивались с мнением, что современный русский язык портится, и надо его сохранять и защищать – от иностранных заимствований, от феминитивов,  от сленга, от слова “кофе” среднего рода и много от чего еще. Конечно, трепетное отношение к родному языку – это важно, но при этом нельзя забывать, что не меняются только мертвые языки.
 
Во-первых, язык менялся всегда. Например, когда-то в древнерусском языке было 4 формы прошедшего времени, в современном русском – всего одна, и вряд ли многие носители современного русского языка ощущают, что им сейчас не хватает этих форм для выражения мысли. Если смотреть не так далеко в историю языка, то, например, словарь Даля отмечает написание “юпка” как более правильное, чем “юбка” (что логично, потому что слово восходит к французскому “jupe”). Подобных примеров много. Получается, что сложно принимать изменения, происходящие на наших глазах, но, когда они уже произошли – мы воспринимаем их как норму.
 
Во-вторых, язык на самом деле умнее его носителей – он сам подстраивается под нужды общества и успешно избавляется от того, что оказывается невостребованным. Лет 15 назад многие были обеспокоены распространением в интернет-общении жаргона с множеством намеренных ошибок – “олбанского языка” (это словосочетание, кстати, стало термином в науке). Но сейчас так, конечно, уже никто не пишет, и русская орфография глобально не изменилась из-за этого временного тренда.
 
В итоге важно просто принять, что язык меняется, хотим мы этого или нет. Язык – сложная саморазвивающаяся система, которая подстраивается под внешние условия и сохраняет баланс благодаря своим внутренним законам.
 
В рамках Вашего проекта «Пишу тебе» вы исследуете язык почтовых открыток. Какие социальные и культурные процессы, по Вашему мнению, наиболее ярко отражаются в языке этих переписок?
 
Языковые изменения находят отражение в разных коммуникативных сферах: в медиа, повседневном общении, художественной литературе. Сейчас мы в рамках научно-учебной группы исследуем изменения языка на материале корпуса почтовых открыток, отправленных с 1881 по 2023 год из разных уголков России и за ее пределы. Этот материал уникален тем, что даёт представление о неофициальном межличностном общении рядовых носителей языка. Мы можем посмотреть не на “образцовые” тексты художественной литературы, публицистики, которые создавались профессионалами и редактировались, а увидеть, как в 19-20 веке писал среднестатистический человек, обученный грамоте. Например, в этих текстах можно найти множество орфографических и пунктуационных ошибок (и немного успокоиться насчёт того, что грамотность снижается именно в 21 веке под влиянием интернета).
 
По результатам наших исследований,  почтовая переписка отражает  глобальную трансформацию общества. В конце 19 – начале 20 века открытка – дешёвое и удобное средство повседневной коммуникации, люди пишут своим близким о бытовых новостях, личной жизни, здоровье, сообщают о прибытии на новое место в путешествии. Поэтому язык открыток одновременно очень личный, но ограниченный нормами этикета, наполненный стилистически возвышенными формами, потому что писали в основном образованные городские жители. Во второй половине 20 века появляются более удобные и оперативные средства связи, и открытка переходит в разряд “символического”, входит в ритуал поздравления с праздниками. Поэтому язык открыток становится более стандартизованным – он полон шаблонных поздравлений с праздниками.
 
В современное время, очевидно, бумажные открытки отправляют реже – но по-прежнему отправляют уже в рамках увлечения посткроссингом. Отправка необычной открытки из интересного места становится символическим актом, экзотическим хобби. В рамках этого увлечения появляются новые коммуникативные практики, например, знакомство по переписке. Современные открытки более индивидуализированы, используемые в них речевые конструкции сложнее привести к единой системе – это отражает бОльшую вербальную свободу.
 
Ваша работа объединяет лингвистику, историю и социологию. Как междисциплинарный подход помогает глубже понять особенности языка? Есть ли примеры, когда сочетание этих дисциплин дало неожиданные результаты?
 
Междисциплинарный подход позволяет делиться идеями из разных областей науки, иногда это очень полезно. Например, одна из участниц проекта исследует железнодорожные открытки как исторический феномен. Представьте, как человек в начале 20 века долго добирался из одной точки необъятной страны в другую, и в этой долгой дороге самый доступный способ связаться с близкими – отправить открытку.
 
Такие открытки фиксируют личные впечатления от дороги, нового места, исторические детали. Например, попадаются открытки, где человек из высокого социального слоя в поезде столкнулся с реальной картиной социума: увидел бедных людей, уезжающих в поисках лучшей жизни, столкнулся с неспокойной социальной обстановкой, с которой раньше не соприкасался. У таких открыток есть особенность: желая поделиться впечатлениями, адресаты активно отсылают к изображению на открытке, рассказывая “вот на таком поезде я ехала”, “на картинке – вокзал, с которого я тебе пишу” и под.
 
Это позволяет создать “эффект присутствия” для близких, которые получат открытку. Получается, что текст и изображение неразрывно связаны – в лингвистике это называется “поликодовый текст”, т.к. послание передает информацию с помощью вербального и визуального кода. Так лингвистика немного помогла истории найти удачную методологию для описания.
 
Является ли исследование языка почтовых открыток способом проследить влияние социальных изменений на личную коммуникацию? Как язык этих переписок изменился в ответ на исторические события, такие как революции, войны и технологические изменения?
 
В первую очередь, мы можем выделить слова-маркеры эпохи. В лексике почтовой переписки зафиксирован быт, ценности того или иного периода. Студентки программы «Фундаментальная и прикладная лингвистика» ВШЭ НН выделяли «уникальные» слова в дореволюционных, советских, постсоветских открытках – такие лексемы, которые встречаются только в открытках одного периода и отражают его особенности. В дореволюционных открытках зафиксированы специфичные для того времени социальные роли (барин/барыня, граф/графиня, дворянство, дворяне, князь, княжна, княгиня, барон), роды деятельности (купец, атаман, визитер, швейцар, извозчик, прислуга, поручик, лакей, писарь, курсистка), детали быта (граммофон, мундир, депеша, карета, арба) места (поместье, трактир, каретник) и учреждения (податная инспекция). Встречаются и архаизмы – слова, у которых появились более современные синонимы (вояж, синематограф, почивать, трапеза, тотчас, ежели).
 
В советских открытках используется очень большое количество аббревиатур, а также слова, называющие места и учреждения (мавзолей, поликлиника, здравница, шахта, киоск, кинотеатр, гастроном), социальные и политические термины (коммунизм (коммунистический), партия (партийный), субботник, пролетариат, прописка), номинации из сферы экономики и промышленности (пятилетка, семилетка, цех, промышленность, кооператив (кооперативный), комбинат, дирекция, облигация), бытовые предметы, распространившиеся в то время (фуфайка, раскладушка, мотоцикл, магнитофон, электричка).
 
Важное место в лексике советского периода занимают слова военной тематики (боец, блокада, мирное небо, светлое небо, победа над фашистской Германией, день Красной армии), а  примерно в 60-е годы распространяется новое пожелание – чистого/мирного неба над головой. Для постсоветских открыток характерно активное использование заимствований (артплей, креатив, фэнтези, филатуризм, комикс, ведьмак, геншин, хипстерский, postcross, посткроссеров, happy postcrossing, посткроссинг, postfun), разговорных слов и сленга ( сорри, фейл, супер, дедлайн, бренд, басик, отпрыск, шпарить, умотать, рассекать, вточило, впихивать, бурчать), появляются названия новых профессий и хобби (экстрасенсша, копирйтер), названия игр и соцсетей. Отражены и кризисные моменты: например, в открытках 90-х распространяются специфичные пожелания пережить сложный период экономической нестабильности («пусть рыночная экономика не портит наше настроение и жизнь», «пережить наше смутное время» и подобные).
 
 
Ваша работа в области языка медиа, манипуляции и воздействия в СМИ является актуальной и важной. Как вы видите изменения в языке медиа в последние годы, особенно с учетом перехода на цифровые платформы и появления новых форм коммуникации, таких как социальные сети?

Современные медиа настолько разные, что, когда пытаешься дать общую характеристику, получается “средняя температура по больнице”, которая не очень показательна. На деле язык федерального СМИ и, например, какого-нибудь небольшого феминистского медиа будет сильно отличаться. Но в этом разнообразии – особенность современного медиапростанства.
 
Ещё одна особенность – что медиа как будто бы стали ближе к аудитории, ведь информационное поле каждого из нас формируют не только большие СМИ, но и блогеры, иногда совсем «маленькие». При этом контент блогеров, посты в соцсетях воспринимаются как более личный и поэтому в большей степени заслуживающий доверия.
 
Тенденция в медиасреде, которая кажется мне воодушевляющей – активное развитие научно-популярных медиа, которые пишут о науке живым и понятным языком. В этом плане интересная языковая тенденция – как в СМИ попадают термины из научного общения, трансформируются в медийных текстах и закрепляются уже как общеупотребительные единицы. Такой процесс называется медиатизацией терминов, и когда-то он, например, произошел с экономическим термином «дефролт», который уже прочно закрепился в общественном сознании и языковой практике, а сейчас это происходит с психологическими терминами – «депрессия», «паранойя», «эмоциональное выгорание», «синдром самозванца» и т.д.
 
В вашей научной деятельности студенты из разных городов принимают активное участие. Как взаимодействие с такими студентами помогает вам лучше понимать, как язык меняется в разных регионах? Какие результаты вашего исследования наиболее впечатляющи?
 
В основном студенты из разных регионов – Нижнего Новгорода, Москвы, Санкт-Петербурга – изучают общий материал, единый корпус почтовых открыток. Но одна из студенток из Санкт-Петербурга исследует открытки дачников, отправленные с Карельского перешейка. Эта местность была точкой пересечения разных культур: русской, финской, шведской. Поэтому можно встретить открытки, где смешиваются разные языки, а на изображениях зафиксированы вывески на русском и финском языках, как православные, так и лютеранские церкви, национальные костюмы разных народов.
 
Как преподаватель в ВШЭ, какие курсы и исследования вы считаете наиболее важными для студентов, желающих углубить свои знания в области лингвистики и междисциплинарных исследований?

Современная лингвистика сильно кренится в сторону IT. С одной стороны, разрабатываются компьютерные методы анализа языка, что открывает новые перспективы: например,  в рамках нашего проекта по изучению открыток один из студентов с помощью модели сгруппировал все открытки корпуса (а это более 30 тысяч) по тематике.
 
В результате мы смогли увидеть, что для дореволюционных открыток свойственны темы семьи, личной жизни, путешествий, для советских – темы праздников. Подобную задачу было бы нереально выполнить вручную. С другой стороны, нейросети как языковые модели требуют лингвистического осмысления: напрмиер, ученые активно исследуют, какими языковыми особенностями тексты нейросетей отличаются от текстов реальных людей. Поэтому владение компьютерными инструментами – обязательный навык современного лингвиста. Но в то же время остается востребованной традиционная лингвистическая база: курсы лексикологии, синтаксиса, морфологии, современного русского языка.
 
Ведь если та же модель автоматический разделила тексты по тематике – надо еще разобраться, по каким языковым признакам она это сделала и верно интерпретировать это с использованием лингвистической терминологии. Качественное лингвистическое образование – это крепка база плюс современные инструменты.

Вы занимаетесь обучением и исследованиями, что часто бывает связано с многочисленными вызовами. С какими трудностями Вы сталкиваетесь в процессе работы и как с ними справляетесь?

Самый главный вызов, наверное, для многих – время. Когда хочется и исследовать, и учить этому студентов, и распространять эти знания – сложно все успеть и не выгореть. В этом плане преподавание – прекрасная профессия, которая помогает не выгорать, потому что ты получаешь положительные эмоции от взаимодействия со студентами (в этой профессии обязательно любить людей!) и видишь результат своей работы в прогрессе студентов.

Какую роль, по вашему мнению, играет женщина в науке сегодня, и есть ли у вас личные примеры вдохновения от других женщин-ученых, которые вас мотивировали в научной карьере? Что вы посоветуете девушкам, которые только начинают свой путь в науке?

В современной лингвистике, филологии женщины однозначно двигают науку! Вокруг очень много женщин, успешно реализовавшихся в науке, в том числе занимающих руководящие должности в вузах. Больше всего меня вдохновляли не какие-то выдающиеся учёные, а преподавательницы, у которых я училась – те, кто вел лекции с горящими глазами, кто давал образец компетентности, особенно моя научная руководительница. Когда смотришь не на какие-то далёкие величины, а просто на женщин вокруг – видишь, что все реально и достижимо.