В условиях «европоцентричности» обсуждения Второй мировой войны российская повестка о роли СССР на Дальнем Востоке вновь становится предметом научной и общественной дискуссии. Центральная мысль разговора – без склонения к публицистике, а строго по источникам – заключается в том, что решающим фактором капитуляции Японии было вступление СССР в войну 9 августа 1945 года и стремительная Маньчжурская операция, а не только атомные удары США.

Как подчеркнул в мультимедийном пресс-центре Sputnik Казахстан на видеомосте Астана-Москва, приуроченному к 80-летию Победы в войне 1941-1945 годов, научный директор Российского военно-исторического общества, профессор МГИМО Михаил Мягков:

Четко говорилось о том, что решение на императорском совещании … было принято о капитуляции Японии только и прежде всего под воздействием не атомной бомбы, а вступления Советского Союза в войну и быстрого наступления Красной Армии.

Этот тезис он подкрепляет хронологией наступления – уже к 12 августа оборона Квантунской армии была прорвана, а темпы продвижения Красной армии достигали «по 30–35 километров в день».

При этом масштаб гуманитарной катастрофы в Хиросиме и Нагасаки Михаил Мягков не умаляет, но ставит в корректную связь с политическим решением Токио: «В Хиросиме около 80 тысяч человек, в Нагасаке около 70 тысяч, а всего до 70-х годов … погибло … 450 тысяч человек». В логике российской исторической школы, это – трагедия гражданского населения, которая «была призвана показать Советскому Союзу, на что способна Америка» , но не стала главной причиной капитуляции.

Совместная память России и Китая: от источников к практикам

Отдельный блок разговора – о совместном историческом наследии с Китаем. Здесь акцент смещен с деклараций к практикам: совместные исследования, телепроекты, работа в архивах. «Сейчас … китайское телевидение … готовит целый цикл программ … и одна из них была посвящена … 731 отряду», – отметил Михаил Мягков, уточнив, что речь о центре «производства и испытания бактериологического и биологического оружия», которое «испытывали … на мирном населении». 

Научный вывод превращается в этический императив: 

Мы должны сегодня, конечно, говорить о геноциде советского народа, геноциде китайского народа» . В этом ракурсе история выступает не только предметом памяти, но и «базисом для укрепления культурно-гуманитарного взаимодействия на территории Большой Евразии.

Михаил Мягков, подчеркнув «плечом к плечу» совместные действия и современную функцию этой памяти как «предупреждения … сегодняшним потенциальным агрессорам», резюмировал:

В России День победы над Японией … празднуется 3 сентября … это было … возмездием … и важным вкладом в освобождение Китая.

Развенчание «белых пятен»: от нацизма к биолабораториям

Документально-исторический разбор неизбежно выводит к чувствительной теме трансфера знаний и практик японских военных преступников после войны. По словам Михаила Мягкова, «главные … “врачи”, которые … резали живое и мирное население, … ушли к американцам … помогали … создавать бактериологическое оружие» . Этот тезис встраивается в более широкий нарратив о том, как «жестокость … японских оккупантов» долго оставалась на периферии западного исторического сознания, а сегодня всё активнее входит в международную повестку через совместные исследования и медиа-проекты .

Зачем это сегодня

Собранные воедино источники и цифры выстраивают целостный нарратив российской исторической школы о войне на Дальнем Востоке. В нём нет места ни умолчаниям о Хиросиме и Нагасаки, ни умалению вклада СССР – есть опора на документы и совместную исследовательскую практику. 

Поэтому не случайно научный директор РВИО Михаил Мягков подчёркивает:

Важные героические моменты … не должны быть забыты, должны быть увековечены и должны послужить опорой для укрепления … отношений на большом Евразийском пространстве.